Моя могила [PG, Yu/Strify] drama {Закончен}

НАЗВАНИЕ: Моя могила
АВТОР: Garnet Bracelet
БЭТА: Garnet Bracelet
ПЕЙРИНГ: Yu/Strify
РЕЙТИНГ: PG
ЖАНР: drama
РАЗМЕР: мини
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: AU, OOC (пусть будет, чтобы настоящим бизаррам не икалось), POV Yu
ОТ АВТОРА: Фик, рожденный вне очереди, фик-бастард. Но не написать его я не могла. За вдохновение благодарность Г. Лавкрафту (уже второй раз из-за него я пишу мрачное юстрайфи).
ДИСКЛЕЙМЕР: Не имею прав на имена персонажей. Все остальное — мое.
ПРАВА РАЗМЕЩЕНИЙ И ПУБЛИКАЦИЙ: С разрешения автора.
СТАТУС: Закончен.

Разрешение на публикацию получено

Идея посетить заброшенное кладбище ночью принадлежала ему, Страйфи (так я называл его). Как-то вечером, сидя рядом со мной, он высказал ее мне на ухо.
- Послушай, Ю, (так он называл меня), - игриво начал он, наматывая на палец прядь моих темных волос, - мне уже давно хочется сходить на кладбище.
- Ну-ну, - протянул я, любуясь его изящными движениями.
- Ночью, - добавил он.
- Заброшенное? - я без труда угадал его следующую реплику.
- Именно! - он засмеялся.
Мы были оба молоды и безрассудны. Нам хотелось пощекотать нервы, и потому поход на кладбище был назначен на следующую ночь. Благо за чертой города находилось одно заброшенное кладбище, не пользовавшееся никакой дурной славой — все же у нас хватило ума не соваться в заведомо опасные места.

Была ночь, мы стояли на краю кладбища. Между разбросанными в беспорядке могилами росли сосны. Здесь перестали хоронить покойников лет пятьдесят назад.
Страйфи тронул меня за руку, привлекая мое внимание:
-Подойдем к какой-нибудь могиле? Мне хочется посмотреть надписи на плитах.
Я кивнул и достал фонарик. Пойдем.
Мы осмотрели несколько могил, но прочитать выбитые буквы было уже невозможно. Наконец мой блондин облюбовал могилу, стоявшую несколько на отшибе. Возле нее росла одинокая сосна.
Страйфи присел рядом на корточки и провел рукой по поверхности плиты.
- Смотри, еще можно разобрать надпись. Посвети-ка мне, я присмотрюсь.
Я направил на плиту фонарик, а сам отвернулся, спасаясь от яркого света. Поэтому я пропустил момент, когда лицо Страйфи посерело, а сам он издал сдавленный хрип.
- Ю... Это моя могила.
Я решил, что ослышался.
- Что ты сказал?
- Моя могила, - подняв голову, прошептал Страйфи. В его лице удивление мешалось со страхом. - Это моя могила, понимаешь?
Я понимал слова, но не смысл. Как это может быть его могила, если он, живой, стоит передо мной, и ночной ветерок шевелит его светлые волосы?
- Наверно, это какой-то из твоих родственников, - осторожно предположил я, - тоже Андреас, а тебя назвали в честь него.
Страйфи отмахнулся от меня.
- Да что ты понимаешь? - его голос сделался хриплым. - Она — моя. Для меня вырытая, гляди: на плите стоит дата моего рождения!
Я приблизил лицо к камню, в который в возбуждении тыкал Страйфи. Действительно, выбитые в камне углубления складывались в цифры, обозначающие день и год рождения моего друга. Зато соседнее пространство, на котором должна была размещаться дата смерти, казалось словно стесанным. Вызывающе гладкая поверхность камня, на которой отсутствовало даже тире. Как будто с уже готовой для покойника плиты кто-то стер дату отхода в мир иной.
- Совпадение, - упрямо проговорил я. Кругом нас простирались ряды заброшенных могил, в темноте выступали кресты. Однако я продолжал отвергать смехотворную мысль о том, что эта могила могла быть вырыта для него, моего Страйфи.
- Э, да что с тобой говорить, - досадливо бросил он. С каждой минутой его речь становилась все более бессвязной. Неожиданно он опустился на колени и вонзил ногти в землю. В свете фонарика налипшая на белые ухоженные пальцы темная почва казалась следами какой-то страшной кожной болезни.
- Я хочу посмотреть, лежит ли кто-нибудь внутри, - с алчностью в голосе пояснил он, - если никого, то могила моя! Надо ее разрыть!
- Руками, что ли? - моя реакция на его безумные слова была странной, если не чудовищной. Мне бы обхватить его, да оттащить подальше, да увести домой, а я чуть ли не поддержал эту сумасшедшую идею.
- Зачем руками? Разве мы не взяли с собой лопаты?.. Какая жалость! Ну ничего, я все равно ее разрою.
Вот тут я испугался по-настоящему. При виде того, как Страйфи захватил обеими горстями землю и отбросил ее назад, я понял, что в одночасье он помутился рассудком.
- Не надо! - я подскочил и подхватил его под мышки, пытаясь оттащить подальше. Из его горла вырвалось какое-то рычание, он извернулся и двинул меня локтем в ребра.
Не так уж больно мне и было, однако рефлективно я дернулся рукой к ушибленному месту и выронил фонарик. Он упал на землю и потух.
- Дьявол!
Ногой я попытался нашарить фонарик, однако он, похоже, откатился в сторону. В темноте я не мог его найти, да еще приходилось удерживать Страйфи.
А тот извивался, как мог. В кладбищенском мраке я боялся смотреть на него — страшно блестели его глаза.
- Пусти!
Я был гораздо сильнее его, однако тут я не совладал. Получив удар ногой в чувствительное мужское место, я согнулся пополам и упал на траву, растущую на той самой могиле. Скорчившись, я не видел Страйфи, но слышал его учащенное дыхание.
- Моя могила, - пробормотал он. - Моя!
Я лишь постанывал. А затем я услышал свирепое «Арргхх!», а вслед за ним топот ног. Страйфи улепетывал.
- Сто-ой, - прокричал я ему вслед. Точнее, мне показалось, что прокричал — очень уж сильна была сковавшая меня боль.
Лишь через некоторое время я сумел подняться. Моего — или уже не моего?! - Страйфи и след простыл.
Покряхтывая, я нашел фонарик — он откатился довольно далеко. Включив свет, я двинулся вглубь кладбища, освещая надгробные плиты.
- Страйфи! - мой голос эхом отдавался от стволов сосен, но никто не отвечал мне.
Изредка я видел вдали какие-то движения. Двигался я к ним с большой осторожностью, дабы не спугнуть моего неожиданно сошедшего с ума любимого. Наверно, мне следует благодарить Деву Марию, что я не пускался туда со всех ног. Неизменно к тому моменту, как я достигал беспокойного участка, движение утихало, однако кто мог бы поручиться, что это был именно Страйфи?..
Мне было страшно. Еще, как на грех, светила полная луна, не помогая мне, а скорее мешая — для освещения мне хватало фонарика, но этот мертвенный лунный свет нагонял на меня необъяснимую жуть.
- Страйфи! Где ты?
До первых солнечных лучей я бродил по заброшенному кладбищу. К тому времени, как зашла луна, в фонарике села батарейка. Часы перед рассветом — самые темные, и я скитался в почти полной тьме.
- Страйфи, вернись! Пожалуйста!
Я был близок к тому, чтобы упасть на колени возле какой-нибудь могилы и зарыдать, взмолиться небу о его возвращении. Я не знал, куда он побежал. Может быть, он где-то затаился и злорадно наблюдал за мною. Может быть...
Ни на секунду я не забывал, что кладбище было заброшенным. Некоторые из крестов покосились, иные и вовсе валялись на земле. Поневоле мне вспоминались страшные легенды, вспоминались триллеры и фильмы ужасов...
Буду откровенен: ежеминутно мне чудилось, что вот-вот разверзнется какая-нибудь из могил, из нее появится голый, белый костяк, потянется ко мне истлевшей рукой. Я боялся, отчаянно боялся, во мне говорил суеверный, ничем не обоснованный, животный страх... и все же я продолжал поиски. До самого рассвета.
А потом я сдался. Нигде я не мог его найти. Он словно испарился в воздухе, зарылся в какую-то из могил.
Это была самая страшная ночь в моей жизни. Почти ничего не видя, бродить среди ям с древними трупами, ища и одновременно боясь любимого человека. Врагу не пожелал бы я такого испытания.
Уходя с кладбища, я последний раз окинул взглядом кладбище. Никого, ничего...
Вдруг взгляд мой упал на ту самую могилу, которую Страйфи посчитал своей. И я похолодел от ужаса: рассветные лучи заливали землю, которую несомненно кто-то недавно копал.
Наверно, только потому, что уже встало солнце, я не лишился рассудка на месте. Когда мы со Страйфи были там ночью, в свете фонарика было отлично видно, что земля утрамбована временем и плотна. А сейчас моему взгляду предстала мягкая, разрытая земля. На могиле.
Каким-то невероятным усилием воли я нашел в себе силы сдвинуться с месте и подойти к ней. На надгробной плите — будь она проклята! — по-прежнему стояло семейное имя Страйфи, Andreas Hudec, и дата рождения. Дата смерти была, слава всем богам и богиням, стесана.
У меня словно гора упала с плеч. Я заставил себя поверить в то, что он по крайней мере жив. И, как выяснилось впоследствии, был прав — дата смерти на плите имела огромное значение.
Несколько лет я искал его по всей Германии. Объявил в розыск в полиции, изъездил всю страну сам. Нигде ни следа, ни зацепки. Затем поиски перекинулись на Австрию, Бельгию и даже Францию — хотя как мог человек без денег, без вещей проделать эти сотни километров?

Параллельно поискам я регулярно навещал психиатра — эти поиски пагубно отразились на моей нервной системе, и те, в ту темную страшную ночь, и нынешние, чреватые огромным стрессом и огромными расходами. Я страдал приступами бешенства, которые сменяла серая депрессия. К умственным расстройствам прибавлялась кислота одиночества и тоски по любимому существу.
Но все же я сдался. Во второй раз. Он исчез бесследно.
Не знаю, какой подземный бог наслал мне тот сон. Не знаю, какой адской твари вздумалось так надо мной поиздеваться. Но ночь после того, как я принял решение прекратить поиски, мне приснился сон. Всю ночь перед моим внутренним взором стояла та дьявольская могила, которая искалечила всю мою жизнь, отняла у меня Страйфи.. В свете полной луны — опять, опять она! — я видел плиту, и опять те выдолбленные в камне символы.
Я проснулся в холодном поту, с твердым решением — наверно, я окончательно тронулся умом, — разрыть могилу.
Когда я с бригадой копателей — на их оплату ушли едва ли не последние крохи моего истаявшего состояния, — прибыли на кладбище, я тут же бросился к могиле.
Великий Боже! на ней появилась дата смерти. Через три дня после того, как Страйфи сошел с ума на этом самом месте.
Вне себя от ужаса, я приказал копать. Зачем меня не хватил удар в то же мгновение, зачем я прожил еще полчаса?
От разрытой могилы поднимался обычный в таких случаях смрад. Превозмогая себя, я подошел к самому краю...
Никакого гроба. В голой земле лежал скелет. Страшно скрюченный, он как будто прижимал кости рук к костям грудной клетки, кистями закрывая то место на черепе, где когда-то было лицо.
Я продал последнее и заказал медэкспертизу. Они установили, что скелету было никак не более пяти лет — как раз столько времени я искал Страйфи.
Более того. Лучше бы мне никогда этого знать, но я обязан, обязан изложить это на бумаге, потому что это продолжает мучить меня и может совсем свести с ума.
Степень разложения мешала сделать сколько-нибудь точные выводы, однако ДНК скелета с шестьюдесятью процентами вероятности совпадало с ДНК моего Страйфи — на его одежде, которую я сохранил, осталось немного его волос.
Мне по ночам снятся кошмары. Там, где я нахожусь — в психиатрической лечебнице — это не редкость. Но каждую ночь я вижу один и тот же сон.
Озираясь по сторонам, сверкая светлыми волосами в свете луны, к могиле крадется Страйфи. Мой Страйфи, такой, каким я его знал и любил. Опустившись на колени, он руками, голыми руками копает землю. Копает свою могилу. Вырыв яму достаточной глубины, он спрыгивает вниз и теперь подгребает землю на самый край. Когда образуется большая куча, он ложится на дно ямы, и вся земля, будто ждавшая этого момента, обрушивается вниз.
Здесь меня будит мой собственный вопль.
Благодаря доктору Харвису, позволившему мне использовать бумагу и ручку, я могу записать кошмар своей жизни. Мои дни сочтены — не долго я смогу переживать его вновь и вновь по ночам. Особенно худо мне бывает в полнолуния, когда луна освещает изголовье моей кровати, заливая лучами мое лицо. Мои седые волосы в ее свете кажутся совсем серебряными.