I hate... myself [R, Shin/Kiro] Deathfic {Закончен}

НАЗВАНИЕ: I hate... myself
АВТОР: Death_Puppet (Millian_Crowl)
БЭТА: Millian Crowl
ПЕЙРИНГ: Shin/Kiro
РЕЙТИНГ: R
ЖАНР: Deathfic, angst
РАЗМЕР: мини
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: POV Kiro
ОТ АВТОРА: написано специально для любимой зайки Блэки) Новогодний, так сказать, подарочек. Ничего оригинального не смогла придумать, как всегда(
ДИСКЛЕЙМЕР: отказываюсь от всех прав на всё. И деньги за "это" не получала, не верьте никому.
ПРАВА РАЗМЕЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИЙ: везде только с разрешения автора и с сылкой на http://under-the-moon.sitecity.ru/index.phtml
СТАТУС: закончен

Разрешение на публикацию получено

- Ненавижу тебя, слышишь?! Я уже смирился с ролью твоей игрушки, но это же роль! На самом деле я живой человек! Со своими чувствами, с мыслями, с мнением. Но тебе ведь на это наплевать, да, Шин? Все твои слова: «Мы будем вместе всегда,» - когда ты кончал в меня, «Верь мне, Киро, ты мне дорог,» - когда ты хотел меня тр*хнуть, «Мой маленький Пика, не обижайся,» - когда ты не хотел потерять свою вещь – все это ведь ложь. Все это пустые, никчемные слова, которым я, идиот, верил. Я так надеялся, что ты на самом деле хороший, что ты меня любишь! А ты… - дальше слова просто застряли в горле противным комом, который не хотел исчезать. Единственное, что я мог прохрипеть: «Ненавижу!»

Конец моей жизни начался тогда, когда я понял, что все прикосновения Шина, все его слова и взгляды имели совершенно не дружеский характер. Сделал я это открытие на очередном интервью, когда мы сидели все впятером на одном маленьком диванчике, и я почувствовал его горячее дыхание на своей шее и его руку, незаметно легшую на мои ягодицы и несильно сжавшую их. Глаза мои расширились тогда от удивления, а ничего не подозревавшая журналистка произнесла:
- Вас удивил мой вопрос? Вы действительно, никогда даже не думали о представителях вашего пола?
- Конечно же… - Его рука проскользнула ниже, следуя в промежность, что заставило меня сглотнуть. – Нет.
- А вы, Шин? Что вы можете сказать?
- Меня никогда не интересовали ДРУГИЕ парни.
Его голос звучал завораживающе, а реплика была с явным намеком. «Другие, кроме тебя» - прошептали губы у самого уха. «Что ты творишь, Шин?! Не уж-то, никто не замечает, что ты делаешь?» - но все были отвлечены разговором. Журналистка пыталась выбить из Ю, сколько у него было девушек, Страйфи ржал как угорелый, над тем, как гитарист пытается увернуться от вопроса. Люм, сидевший рядом со Страйфи, отгораживался от него веером и чуть не задевал этим опахалом меня.
- Киро, Шин, вы не могли бы от меня отодвинуться чуть-чуть, а то меня совсем прижали! – маскируя веером, жалостно прошептал клавишник.
- Конечно, Люми! – мне не понравился тон, с каким сказал это Шин. В следующую секунду он просто усадил меня к себе на колени. Я был в шоке, но не от того, что он сделал, а от того, что я почувствовал. Его… У него стоял.
- Эээ, что это? – Журналистка прервалась, увидев происходящее.
- Что? – Шин сделал невозмутимый вид. – У вас слишком маленький диванчик для нас.
- Но вы…
- А кого я еще могу посадить на коленки? Люми? Или Страйфи?
- Аааа… Эээ… - девушка была в шоке, чем воспользовался Ю, которому надоело это интервью:
- Мы, пожалуй, пойдем. Думаю, что это были все вопросы.
- Эээ… да… Спасибо.

- Послушай, Киро, все на самом деле не так, как тебе кажется. Ты мне действительно дорог. – Такая правдивая интонация в голосе любимого, но не верю. Вскрикиваю только одно слово:
- Лжец!

А потом… Что же было раньше? Шин прошептал: «Я не могу без тебя жить, ведь просто обожаю тебя!» или, просто, тр*хнул меня в тесной кабинке кабинке туалета, находящегося в студии? Он даже не мог дотерпеть до дома, так хотел заполучить мое тело. Но нужна ли была ему моя душа, преподнесенная потом на блюдечке с голубой каемочкой?

- Я не лгу! – громкий, отчетливый возглас.
- А почему я должен верить тебе? Тому, который испортил мне всю жизнь, а теперь портит и смерть?!
- Киро… - больно слышать свое «имя», произнесенное им.

Сколько раз Шин его произносил. Каждый – новый лад. Как замирало мое сердце, когда он тихо шептал: «Киро…» - на различных интервью или где-нибудь в клубе, чтобы никто не догадался, чтобы знали только мы. А как звучал его гортанный рык: «О, да, Киро!» - в секунды накрывающего нас оргазма. Или его веселое: «Кирюша!» - когда мы не виделись пару недель, ведь я ездил к родителям, проведать их. Каждый раз – по-новому. Когда же была правда? Когда он был искренен со мной? Ответ: никогда.

- Ты можешь думать, как хочешь, только прошу, отдай мне пистолет. Пожалуйста. – И опять, такая правдивость в твоих словах, и как она наигранно звучит для меня.
- А что, Шинни, давай поиграем в русскую рулетку? Судьба распорядится – кому жить.
- Ты идиот? Зачем?
- Трус! Ты не только лжец, но и трус!
- Глупец!
- Трус! Трус!!! Трус!!! – закрывая уши, на манер маленького ребенка, кричу со всей дури.
- Я согласен!!! – его громогласный голос перекрывает мой.

Однажды, примерно после месяца, как были вместе мы все-таки попались – Страйфи увидел, как перед репетицией мы целовались в курилке. Если бы не вокалист, то Шин отымел бы меня в этой маленькой, пропахшей табаком комнатке, прямо на грязном, шершавом полу, между коробками, поставленными персоналом.
- Эээ… Ребята? – Его удивленный голос застал нас врасплох. Но, если я попытался оттолкнуть Шина, то ударник, наоборот, только сильнее меня прижал к себе.
- Что, Страйф?
- Вы, это… Ю не видели? Люм сказал, что скорее всего он здесь.
- Как видишь, его тут нет.
- Аааа, ну, да… А вы давно… это… Ну,..
- Спим? Нуууу… С месяц.
Я видел лицо Страйфа, как чуть-чуть задергался его глаз, а челюсть чуть не поздоровалась с полом, и подумал, что примерно также выгляжу и я.
- Что вы на меня оба так уставились. Ну, ладно Джек, я понимаю, узнать о том, что его друзья – геи, действительно, шок. Но ты-то чего, Киро? Или не думал, что так долго? Или думал, что я забыл, когда первый раз погрузился в твое тесноватое тельце? – Он говорил мягко, как кот. Его руки завораживающе поглаживали мои бедра, его глаза просто гипнотизировали, что я был готов отдаться ему прямо на глазах у Страйфи.
- Черт, вы не могли бы хоть это… подождать, когда я выйду?! – чуть-чуть осипшим голосом вскрикнул Джек.
- А что? – такие кристально-чистые, невинные глаза, в которых плескался огонь желания.
- Идиот! - вокалист развернулся на сто восемьдесят градусов и с гордо поднятой головой вышел из курилки.

- Кто первым? – у него осипший от страха голос. Я же говорил – трус!
- Я! – в голосе решительность, а перед глазами…

- Шин, не надо… - Я отодвигаю парня от себя. Мы едем в лифте отеля, где остановилась наша группа.
- Почему, Киро? – ты продолжаешь впиваться в мою шею. – Почему ты противишься тому, что тебе доставляет несказанное удовольствие?
- Шин, оставь меня в покое! – «Ведь прекрасно знаю, что тебе нужно мое тело. А я, дурак, который напридумывал себе романтичных соплей!». Створки открываются, и мы выходим. Молчание Шина и его какой-то слишком ожесточенный взгляд меня пугают. Когда за мной закрывается дверь в номер, он набрасывается на меня со словами:
- Раз не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!
Мягкие простыни принимают мое тело в свои объятия, я пытаюсь встать, но Шин придавливает меня весом своего тела и шипит:
- Не дергайся, зайчик – и тогда будет не слишком больно!
Руки, не смотря на мое жалкое сопротивления, привязываются какими-то тряпками к башенкам кровати, находящимся по углам спинки, ноги, которыми я пытаюсь отпихнуть ударника, сильнее прижимаются к кровати.
- Шин, отпусти!.. – кричу, но рот буквально запечатывается жарким поцелуем. Больно, ведь он кусает до крови. Мерзко, ведь он собирается меня грубо тр*хнуть. Горько, ведь я его люблю. Противно, ведь это не взаимно.
- Не кричи, мой сладкий… Никто тебе не поможет – никого еще нет! – тихо приговаривает он, расстегивая мою рубашку.
- Шин… Оставь меня… в покое… - голос срывается вновь.
- НЕТ! СЛЫШИШЬ! ТЫ МОЙ! – В бешенстве он рвет на мне одежду, срывает все до клочка. Несказанно больно… За что?! Почему?! Не уж-то я простая шл*ха для тебя?!
- Не хочешь? Не хочешь меня? – Смотришь на мое голое тело. – Ты ведь хочешь того паренька, который обнимал тебя у бара, так?!
Не понимаю, о чем он говорит, только подавляю желание разреветься от боли в сердце, душащей меня, сжигающей мою душу на жертвенном костре. Понимаю, что если он это сделает, то все закончится между нами… Просто, всё закончится. Я не смогу жить с таким камнем на сердце. Да, я трус, но…
- Что же, закрой глаза и представь, что это он тебя тр*хает. Берет, как животное! – Последние слова – и его вторжение, неподготовленное ничем.
- Нееееет! – разрывающая боль физическая, но больше – моральная. Слезы ручьем из глаз.
- Да, о да, детка! – слишком глубоко, слишком резко. – Я просто пьянею от узости твоего з*да. Ну же, стони имя своего п*дора!
Быстро, жадно, ненасытно… Мерзко, отвратительно, больно, обидно…
- Шин…
- Его имя!
- Шин…
- ЕГО ИМЯ! Кричи его имя, а не мое!
- Шин, - последние секунды, и я чувствую, как он изливает в меня свое горячее семя. – Я люблю тебя…

Легким движением пальцев – прокрутка барабана с одни смертельным патроном. Дуло у виска. Сглатываю слюну и жму на спусковой крючок… Секунда – пусто. «Черт! Там должна быть пуля! Именно в этой камере!»
- Моя очередь, - как-то уж больно спокойно он говорит. – Давай пистолет.
«Нет!» - кричит разум. – «Не отдавай!»
- Ну же! Я жду! – нетерпеливо произносит Шин, и я повинуюсь… Мы поменялись ролями. Я вижу револьвер в его руках, с направленным дулом в его голову. Неприятное ощущение, давящее на мое сердце. «Отними! Отними скорее у него!»
- Киро, скажи мне пожалуйста, тогда… Два дня назад, в номере… Ты сказал, что... любишь… это правда, скажи мне? – голос не дрожал, но я ощущал его страх. В глазах было смятение чувств. Боже, Шин, ты ведь…
- Да, правда. Слишком даже сильно, чтобы забыть. – Отворачиваюсь, но перед этим вижу в глазах радость. Искренняя?
- Спасибо, Киро. Я очень хотел услышать это. Прости, за то, что вел себя самоуверенно, за то, что приревновал к тому случайному пареньку, за то, что полюбил всем сердцем, но никогда так и не произнес этого. Прости… - с каждым словом понимаю, что его страх - это страх за меня, что я ему нужен, а он - мне. Что в этих словах, произнесенных с дулом револьвера у виска, я нуждался, что я очень сильно… Слышу щелчок курка.
- Ши… - Выстрел. Заряжен. Жизнь определила судьбу патрона. Игра - нашу судьбу. А я... Я ненавижу... себя!