Любовь. Надежда. Вера. [PG-13, Shin/OFC] Angst {Закончен}

Название: Любовь. Надежда. Вера.
Автор: Bizarr’ёнок
Бета: Bizarr’ёнок
Пейринг: Shin/Sophia
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, Deathfic
Размер: мини
Предупреждения: нет
От автора: Спасибо Дельфину за великие три текста, которые не покидают мой плеер, компьютер и мозг.
Дисклеймер: Никаких прав на CB не имею, но вымышленные персонажи целиком и полностью мои. Коммерческой выгоды из написания не извлекаю.
Права размещения и публикаций: где угодно с указанием автора, но желательно перед этим известить этого самого автора.
Статус: Закончен.

Разрешение на публикацию получено

Часть 1. Любовь

Это больше, чем мое сердце.
Это страшнее прыжка с крыши.
Это громче вопля бешеного,
Но гораздо тише писка забитой мыши.
Это то, что каждый всю жизнь ищет,
Находит, теряет, находит вновь
…
Я говорю тебе про Любовь ... (с)

-Будь со мной,- прошептал он.
-Всегда,- она провела рукой по его светлым волосам.
Двое молодых людей сидели в огромной гостиной её квартиры, освещённой лишь светом луны, заполнявшим комнату через распахнутое настежь окно. Бежевые шторы слегка подрагивали от лёгкого ветра, воздух в комнате был наполнен весенней свежестью. Девушка сидела на диване цвета кофе с молоком, поджав ноги. Она лёгким движение перекинула длинные каштановые волосы на одно плечо, а нежно-зелёные глаза ласково посмотрели на парня, сидящего у дивана на мягком персиковом ковре, положив голову ей на колени, в руках сжимая подаренного ей на день рождения плюшевого мишку с красной бабочкой на шее и золотистым сердцем в лапах. Его серые глаза блестели в свете луны, и он улыбнулся. Он верил ей.
-Шин,- прошептала девушка.
-София…
Этот шёпот растворился во влюблённой ауре, витавшей вокруг них.
Как они познакомились, сколько времени они вместе – этого они не помнили, и это было совершенно не важно. Важным было то, что они вдвоём, что они любят, что они друг для друга. Эта любовь заставляла сердца биться чаще, дыхание сбиваться. Одно воспоминание вызывало приятную дрожь и счастливую улыбку. От шёпота имени тысячи мурашек разбегались по телу, наполняя его необходимым чувством тепла и нежности.
С чем это можно сравнить? Это когда вы видите тысячи разноцветных бабочек, взлетающих в воздух, чувствуете лёгкость их полёта, красоту и грацию. Яркие цвета перед глазами, в которых отражается восторг и восхищение. Вы протягиваете руки к этой невесомой летящей стайке и ощущаете дрожь их крыльев. И вы чувствуете ту же лёгкость, внутри всё переворачивается, дыхание перехватывает, а сердце замирает на секунду, а затем снова начинает биться, но как-то по-другому, с новой силой, с новыми ощущениями.
Так было и с ними. И им завидовали. Их Любовь была, словно из книжки: взаимная, преданная, красивая…
Это видели все. Но никто не знал, что это не всё…

Ты даже не сможешь её увидеть.
Ты никогда не заглянешь в её глаза,
А думаешь только о том, как бы её не обидеть,
Не веря в то, что она действительно зла (с)

А Любовь была зла. Была зла, когда защёлкивалась наручниками на изящных запястьях, когда резала слух щелчком хлыста, когда грубые руки касались нежного тела, когда не было ласки, а была жестокость…
Когда это случилось в первый раз? София помнила прекрасно. Она никогда не забывала тот его яростный взгляд, властные интонации, резкие движения и чувство собственной беспомощности.
Кто-то, когда случаются неприятности, кричит, кто-то бьёт посуду, кто-то истерит – каждый разряжается по-своему. Его разрядкой была она. Она страдала, как должен был страдать он. София терпела, у неё не было выхода. На следующее утро Шин просил прощения, говоря, что это был первый и последний раз. Она поверила… Но через какое-то время был ещё раз.
Если это случилось один раз, то необязательно будет во второй. Но если это случилось дважды, то обязательно будет третий.
Так и вышло. Это повторялось вновь и вновь. В его неудачные дни во всём была виновата она. София пыталась что-то сделать, она умоляла остановиться, но это ещё больше раздражало его. Даже в какой-то мере подогревало азарт. А после, на утро, каждый раз Шин говорил, что этого больше не повторится. Но повторялось…
Однажды он пришёл к ней не один. Резкий и противный запах алкоголя разнёсся в воздухе, крики наполнили квартиру, им нужно было удовлетворить гнев и ярость.
Выбитая в комнату дверь, рваная одежда, грубые руки, жгучие прикосновения хлыста, громкие приказы, ехидный смех, блестящие от чувства собственного превосходства глаза, удары за каждый всхлип или тяжёлый вздох…
София плохо помнила ту ночь, но хорошо помнила утро. Шин в слезах на коленях умолял о прощении, а она, сжавшись в комок в углу комнаты, боялась подпустить его близко. В тот момент он казался таким беспомощным, искренним, любимым… И София простила.
Она просто-напросто любила.

Ты можешь с ней расцвести и засохнуть.
Она сожрет тебя как цветок тля,
Но все равно лучше уж так сдохнуть,
Чем никого никогда не любя ... (с)

Часть 2. Надежда

Все кому-то подарено, потеряно, продано.
И сердце, кровью облитое, за ужином подано.
Осталась только грязь на дне карманов одежды.
И какое-то чувство, что-то вроде надежды ... (с)

Она шла под проливным дождём, скрывающем её слёзы. Нет, солёных слёз уже не осталось, плакала душа. София устала. Устала от него, от его непонятных слов, от холодности и равнодушия. Но ведь не могло всё, что между ними было, исчезнуть. Просто взять и испариться. Но, видимо, так и было…

Она слышит шаги, они все тише и тише.
Он снова стал журавлем и будет жить где-то выше.
Она его не ждет, она простила и плачет… (с)

Шин ушёл. Навсегда.
«Я больше тебя не люблю! Ты мне не нужна» - эти слова эхом отдавались в голове. Она чувствовала себя просто использованной. Как бокал вина, который выпили, а теперь он никому не нужен до тех пор, пока его не наполнят новым содержимым. Но её бокал больше не сможет быть полным. София слишком была привязана к Шину, слишком доверяла ему, слишком любила. Но его это уже не волновало.

Надежда - самообман, но всё что у нас есть.
И она ходит по рукам, продавая свою честь.
Эта лживая тварь пыль пускает в глаза,
Исчезая в тот момент, когда она так нужна.
Она будет уходить и возвращаться много раз,
Всегда держа на расстоянии заветный алмаз.
Я без надежды убит, тоской навылет прострелен,
Потому что я надеялся, а не был уверен! (с)

София ждала. Она надеялась, что он одумается, вернётся. Ведь Шин сам говорил, что до неё не любил, не открыл в себе этой способности, а с ней почувствовал себя нужным.
Она ждала до последнего, постоянно держа в руках телефон, сидя на полу под дверью в квартире.
Не может быть, что всё, что она пережила, было зря, было ошибкой.
София не хотела его терять, не хотела жить без него…

Время тихо уходит, и наивная ложь
К запястью левой руки примеряет свой нож.
Надежда была и осталась напрасной.
Она капает на пол липкой жидкостью красной. (с)

Часть 3. Вера


Все. Не во что больше верить.
Все. Некому доверять. (с)

Шин всё-таки понял, что она нужна ему. Только ей он открыл всего себя. Все свои стороны. Только София знала его именно таким, какой он есть. И приняла его таким. Снося всю боль, все унижения, искренне любя.
Он вернулся, но слишком поздно…

Ты просишь его дать тебе силы,
Ты говоришь, не ведал, что делал… (с)

Стоя у её тела, глядя на стальное лезвие в луже алой крови, он дрожал. Дрожал от страха и ужаса. Шин дотронулся до её холодной, словно лёд, руки и упал на колени. Несвязный шёпот, в котором тонули «прости» и «я виноват», разряжал мёртвую тишину квартиры.

Если даже слюною весь крест намочишь,
Время твое назад не вернется.
Тебе надо не верить, а веровать,
Чтобы душа не металась плавником форели.
Никто не сможет ничего посоветовать… (с)

Шин вышел из церкви, вдыхая пропитанный дождём осенний воздух, и поёжился. Он не любил кладбища, но их никто не может избежать. Он направился к её могиле на краю этого тихого и в какой-то мере жуткого места, ничем не приметной с небольшим надгробным камнем и двумя бардовыми розами у его основания.
Шин простоит здесь недолго, возможно, даже больше не вернётся сюда, хотя будет всегда помнить.

Но уже никто никогда не узнает, что в тот вечер она убила не только себя, но и невинную, только зародившуюся жизнь.

Просто каждый поступок должен быть взвешен.
Хотя бы чуть-чуть, хотя бы самую малость. (с)