"Давай останемся друзьями?"
Да, Шин помнил эту фразу. Помнил, наверное, слишком хорошо. А ведь тогда он произнёс её практически неосознанно, плохо представляя себе, как сразу, в одночасье изменится его жизнь. Даже не предпологая, что время разделится на "до" и "после" и он ещё не раз пожалеет о том, что тогда не сказал, помолчав хоть пару минут: "Мне надо подумать".
Ю всегда был для него хорошим другом и действительно близким человеком. Хотя Шину никогда даже в голову не приходило задуматься над тем, насколько близким. Теперь парень думал об этом значительно чаще. Просто стало больше времени на размышления.
Его вообще стало как-то чересчур много. Ведь не было больше безбашенных прогулок по ночному городу, не было великих поединков в очередной новой игрушке на приставке, не было... да ничего больше не было. Шин чувствовал себя так, словно его вырвали из жизни, поместили под стеклянный колпак, в вакуум. Он и сам не ожидал, что будет так сильно скучать.
Поистине удивительно, как быстро некоторые из нас привязываются к людям. И как же не повезло Шину, что он относился к числу именно таких людей. А ведь всё казалось таким простым: «Ну был Ю в его жизни, ну вот его в ней не стало, – что поменялось-то?» Между тем, поменялось многое. И без друга жизнь как-то и жизнью не казалась.
Вот и сейчас, парень сидел на полу, прислонившись спиной к стене, а в душе у него была пустота. Как будто выдрали кусок тела, как будто вдруг отобрали что-то, что казалось уже таким родным, чуть ли не своим собственным. Отобрали и оставили привыкать к новой жизни. Жизни "после". И Шин был уверен, что легче не станет ни через месяц, ни через два. Потому что пустота останется.
Вот уже неделю они не общались. Два лучших друга, Шин и Ю. Вот уже неделя, как Ю избегает встреч с Шином, вот уже неделя, как он не отвечает на звонки барабанщика. В пору говорить, что они стали бывшими лучшими друзьями. Хотя Шин ни за что не смог бы сформулировать эту мысль в голове даже сейчас. Иногда это бывает так непросто – называть вещи своими именами.
Нет, и ведь как прозаично всё получилось! Причём ладно бы, Ю стал откровенно домогаться Шина – тогда бы всё было понятно без слов, тогда бы у Шина были все основания осуждать друга – так ведь нет! Ю удивил не столько Шина, сколько, наверное, даже самого себя.
В тот вечер они как всегда дурачились – устроили бой подушками на диване. Ю внезапно замер, опустил подушку, а потом посмотрел на Шина грустным-грустным взглядом. В его голове сумбурно проносились мысли, сознание воспринимало только то, как прекрасен Шин, когда разлетаются его волосы, загораются глаза, а на губах появляется такая восторженная улыбка. И Ю не выдержал.
- Шин... мне так хорошо с тобой. Мне так нравится быть рядом. Дурачиться, веселиться, да хоть просто валяться на диване! Главное, чтоб вместе... Шин... ну неужели ты действительно никогда этого не замечал?
Шин, удившись не столько смене настроения друга, сколько его словам, тоже замер и смотрел теперь Ю прямо в глаза полным непонимания взглядом.
- Чего не замечал? Ю, да что с тобой? - наконец, решился спросить он.
На его губах снова появилась улыбка. Шин подумал, что эта какая-то шутка, в которую он ещё не вник. Он верил, что вот сейчас Ю сделает своё обычное добродушное лицо, рассмеётся и скажет, что Шин, как всегда, купился.
Но время шло, а Ю и не собирался смеяться. Наоборот, - был серьёзен как никогда. И Шину ничего не оставалось, как тоже сделать серьёзное лицо. Они бы, наверное, ещё долго так просидели, но Ю тяжело вздохнул и отвёл взгляд. Сказал куда-то в пустоту, как будто кому-то ирреальному, несуществующему:
- Не замечал, что ты мне нравишься. Очень нравишься. И далеко не как друг.
И ведь тогда, после этих слов, можно было всё повернуть совсем по-другому. Шин мог бы дать шанс не столько Ю, сколько самому себе. Надо было только вовремя остановить себя, не дать холодному, как будто чужому голосу произнести:
- Ю... ты меня сейчас очень-очень удивил. Я... не мог и подумать о чём-то таком. Не мог и, наверное, не смогу. Так что... давай просто забудем этот разговор? Давай останемся друзьями?
Вот и всё. С тех пор и идёт жизнь "после". С того самого момента, как Ю посмотрел на Шина странным, отчуждённым взглядом, а потом встал и ушёл не прощаясь. Насовсем. И воспроизводя снова и снова в сознании эту ситуацию, анализируя снова и снова свою реакцию и свои слова, Шин уже и сам не мог понять, почему так поступил? Не мог ни понять, ни поверить, в то, что теперь чувствует, не мог признаться даже самому себе.
Неделя молчания Ю. Неделя звонков Шина. И что самое глупое, смешное, нелепое: Шин и сам не знал, что скажет, если Ю вдруг поднимет трубку. Сможет ли произнести то, что собирался, сможет ли преступить грань, воздвигнутую собственным сознанием. Сможет ли он сказать:
- Ю, я всё решил. Ю... давай попробуем?