Прочь из моей головы (или Свобода?) [PG-13, Yu/Shin] agnst {Закончен}

НАЗВАНИЕ: Прочь из моей головы (или Свобода?)
АВТОР: Jouet_Ancien
БЭТА: Jouet_Ancien
ПЕЙРИНГ: Yu/Shin
РЕЙТИНГ: PG-13
ЖАНР: agnst, songfic
РАЗМЕР: мини
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: POV Shin
ОТ АВТОРА: Итак. это мой новогодний подарок всем самым любимым! Я к вам очень привязалась за такое короткое время!
Куколка, ничего не могу сказать, кроме как Я тебя обожаю, сокровище мое! <3 Пусть этот фик порадует тебя...
Лу, ты мне дорог. Несмотря на короткое время общения. Просто спасибо =**
Силли, ты же любишь Сплин? так же надеюсь на то. что фик принесет тебе эмоции =)
Милли, я также ждут тебя в этой теме. Критику будет где разгуляться ))
Может быть, я кого-то не назвала...Этот фик всем дорогим мне форумчанам!
ДИСКЛЕЙМЕР: ни на кого прав не имею. Все описанное в реальности не происходило (Но иногда я все-таки надеюсь на Юшин Х))
ПРАВА РАЗМЕЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИЙ: только здесь
СТАТУС: закончен

Разрешение на публикацию получено

Сплин - прочь из моей головы.

Прочь из моей головы!
Наугад в темноту, c середины концерта
Сквозь толпу, сквозь охрану, сквозь двери, сквозь парк
Чтоб чуть-чуть постоять над водой на мосту

Жесткие непрерывные, происходящие как будто сами собой, удары палочек по установке, по звенящим крэшам, отливающим золотом в тусклом свете клуба, приятно стучали в ритме сердца. И пусть кто-то посмеет мне помешать! Я одно целое с ударами. Рвусь вниз с палочками и взмываю вверх в невыразимом экстазе вместе с ними. Такие ощущения не повторяются.…Ну, разве что с тобой. Мысль плавно скакнула в сторону, окунулась в мед и деготь моих воспоминаний, и снова вернулась на бывшую колею, испуганная угрозой жесткого ритма. Темнота клуба окутала меня неколючим одеялом и оберегала от посторонних посягательств. Никого не было. Все, измученные долгим саунд-чеком, уехали. Страйф чуть не сорвал голос, пытаясь, наконец, достичь вершин. Ему это не совсем удалось, и он, угрюмо сидя на краю сцены и хрипло покашливая, недовольным взглядом осматривал ничем не приметные стены клуба. Это было затишье перед бурей, как и всегда, потом Страй начал выплескивать всю свою негативную энергию на нас, не давая себя усмирить, и, в конце концов, резко подхватив пальто, сбежал по ступенькам, буркнул: «Я домой» и скрылся в темноте. Киро сочувственно посмотрел вслед, снял гитару с плеча и извиняющимся голосом произнес:
- Ребят, я тоже пошел.
Я спокойно кивнул. Вы уйдете, мне даже лучше, никто не будет мешать. Последним в темноту провалился Ю.
- Шин, я с ними, ОК? Не хочется потом на своих двоих топать, - и мягкое движение рукой по плечам, спустившееся затем на лопатки, прошедшее теплой линией по спине, заставило меня вздрогнуть от непонятных чувств. Ну почему он делает вид, что ничего не происходит? Или он действительно так думает?
Он улыбнулся своей странной, всегда с примесью горечи и насмешки, улыбкой, скользнул губами по щеке и, наконец, полностью скрылся в темноте.
Так даже лучше. Никто не будет мешать играть и думать, думать и играть. Даже не знаю, чего хочу больше. Громом вниз обрушился звон тарелки. Думать.

Прочь из моей головы!
Здесь и так кавардак. Разбросав фотографии, выбросив вещи,
Уничтожив улики.
Все диски отправив в мусорный бак.

В конце концов, он не виноват в том, что не может любить по-другому. В его непростой голове никак не может уложиться простая мысль о том, что у меня тоже есть чувства. Что я не могу наблюдать за огнями от света машин, которые блуждают по серому потолку и оставляют там влажные оранжевые, красные, желтые следы, не могу каждую минуту кидаться к запотевшему окну, мучительно гадая, придет он, как обещал, или нет. Нет, не придет, и эта мысль, как с американских горок ухала вниз к животу, оставляя после себя горящую дорожку следов.
Я остановился на миг, вытер тыльной стороной ладони намокший лоб, досадливо смахнул пряди с лица, и снова обрушил волны звука на хлипкие стены клуба.
А он придет, все равно придет, через день, через два, не предупреждая, после очередной долгой репетиции, шумными шагами взбежит по лестнице, надавит со всей силы на звонок. Я поднимусь с холодной постели, отодвину ногой ни в чем не повинного кота, и кинусь открывать, так же отодвинув гордость. Постою секунду перед дверью, проверяя себя, услышу гулкие удары внутри, и открою, черт возьми! Я прильну к холодной, пахнущей сигаретами и ночным холодом улиц, груди и ни слова не скажу! Я знаю, что он так же порывисто может уйти, не попрощавшись, вдруг, по велению сердца! Своего, которое я бессильно пытаюсь нежно привязать, заставить биться в унисон с моим.
Это даже не трагедия, это просто маленькая комедия в жизни человека. Особенно со стороны. Как же, наблюдать за ежедневными падениями клоуна невероятно смешно! Это как смотреть нелепый фильм или читать книгу, в которой по пунктикам расписаны все твои переживания!
Не может быть один. Девушки, клубы, черствые улыбки как контраст моему соленому чаю или судорожному переключению каналов.
Я не жалуюсь, нет. Я знаю, он меня любит. Любит, так, как может. Странной любовью – ты не заботишься о моих чувствах, смакуя свои. А я не могу в них разобраться, ломая мысли и кроша логику.
Любит? Любил…. «Давай останемся друзьями», пошлая фраза, сказанная странным тоном, ничего не решает ни для него, ни для меня. Он все так же продолжает вваливаться ко мне домой по ночам, обнимая горячими руками и засыпая на прохладной подушке, все так же прощается со мной, как бритвой скользя поцелуем по щеке. Я перестаю что-то понимать, а он лишь улыбается, повторяя фразу: «Мы же останемся друзьями».
Прочь из моей головы! Я могу, могу просто выкрикнуть ему в лицо, что я не игрушка, что все закончилось вместе с той фразой, могу часами сидеть у двери и слушать непрерывный визгливый звонок и улыбаться. Я могу сказать все, все, что хочу и перекрыть доступ кислорода к нашим отношениям, какими бы они не были! Могу….Все заглушится ударами сердца в унисон с барабанами, оставшись в воздухе лишь слабым бессильным криком о помощи.

Прочь из моей головы!
Твой новый бойфренд пробил все пароли,
Вскрыл все твои ящики, прочитал мои письма к тебе.
Ни х*я себе! Ни х*я себе!

Я оставлю эту затею, я выкину его прочь из закоулков сознания, вместе с вещами и рамками с фото! Я просто решу все, обрушу решение так же просто, как палочки на установку.
Пора уходить, уже полночь.
Я раздраженно скинул со стула толстовку, потом снова ее подобрал, встряхнул, и, наконец, надел, неуклюже просовывая руки в рукава. Наверно, здесь только я…Все давно ушли, только какой-то идиот остался в тишине думать о своей любви.
В тишине мои одинокие шаги раздавались как-то особенно жалостно. А впереди еще предстоит утомительный путь домой, к не согретым ничьим теплом подушкам и возвещающему о своем голоде коту.
Стоп. На моем пути четче и четче возникают на стене чернильные фигуры, обрисованные светом ехидно мигающей лампочки на паучьей ножке, тесно слившиеся в одну, как будто две кляксы стеклись и образовали одно огромное пятно. Неприятно резанул слух приглушенный, мурлычущий шепот. В то же самое время глаза выхватили одну примечательную деталь – одной из составных частей фигуры был Ю. Вся кровь бросилась мне в голову, все обрывки фраз вроде «Мы только друзья», «Я же хотел забыть его» сбежались в кучу и дружным строем промаршировали прочь из моей головы. Я медленно подошел к ним, сдерживая движения, тронул Ю за плечо, хотя хотелось со всей силы развернуть его к себе, влепить оглушительную пощечину и впиться в твердые губы, чтобы сквозь мои мысли неудержимой рекой текли слова: «Все, все знайте, он мой, мой и ничей больше!»
А на деле я просто, со спокойствием, которое соскреб в одну жалостливую кучку, развернул к себе Ю, глаза которого еще туманились приторной завесой страсти – этот фальшивый взгляд я выучил наизусть, наблюдая за тобой. Настоящий ты показывал редко, становясь немного беззащитным, но таким….Настоящим.
- Шин? Я думал, ты ушел, - через пелену розовой фальши сквозит насмешка с привкусом золы.
- Ю! Кто это?!
До неприличия ярко накрашенная девушка сфокусировала глаза на мне, картинно морщась от ужасного света лампочки прямо в глаза. Она за секунду пробежалась по моей внешности, сморщила носик и, решив, что я им не помеха, цепко взялась за отвороты куртки Ю и потянула к себе со словами:
- Ну и что, что не ушел, какая разница?!
В движении Ю мелькнуло раздражение, но он сдержался, доводя роль до конца:
- Рене, не сейчас.
Она надула губы. Идиотка!

Прочь из моей головы!
Босиком, кувырком, с чемоданом в руке
Или БЕЗ чемодана в руке - налегке, вдалеке
Пока я по тебе не проехал катком

Во мне снова бьют в барабаны, мешают что-то говорить, палочками скользят по всему сознанию. Это дикое состояние после игры всегда вызывало во мне какое-то животное довольство, но сейчас удары перелились через хрустальный край сосуда, подкрепленные яростью. Или страстью?
- Черт возьми, Рене или как тебя там, уйди с глаза долой! – я все-таки это сказал.
Девушка покосилась на меня, почему-то остановила взгляд на неряшливо одетой толстовке и удалилась, не забыв влепить звонкую звуковую пощечину Ю, который при этих словах совсем искренне улыбнулся. Черт, даже ей позволено вот так вот просто исполнить мое, мое желание!

Прочь из моей головы!
Над Москвой на метле, через тернии к звездам.
С буквой "У" в левом верхнем углу,
В треугольнике равностороннем на заднем стекле.

Снова стало тихо, снова звон и удары остались в одиночестве, призванные, видимо, свести меня с ума. Закончи казнь, Ю, и уйди. Навсегда, если этого хочешь!
А я думал, что не умею лгать….
- И что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что я извиняюсь, что я подлец, раз смог так сделать, что причинил тебе боль, несоизмеримую с болью Хиросимы и Нагасаки?! Что сейчас встану на колени и, выдирая волосы, скажу, что ошибался, что теперь у меня один путь – в монастырь?! Черт, черт, черт, Шин, я не могу быть собакой на цепи, которой кидают косточки и заставляют благодарить или скулить и рыть лапой землю, чтобы извиниться! Я – свобода, я хочу любить, как ветер любит ветку яблони, разбрасывая ее белые лепестки и убегая, когда захочет! – он внезапно замолчал, оставив тяжелый взгляд на моих волосах.

Из моей головы, где сферой становится плоскость,
Где то горит фейерверк, то тлеет свечка из воска,
Где музыка Баха смешалась с полотнами Босха
И не дружат между собой полушария мозга.

Где крутится строчка одна днем и ночью
"Вали из моей головы очень срочно"
И вместе с собой забери о тебе мои мысли,
Чтобы Богу не показалось, что мы в этом мире слишком зависли.



Я выпустил воздух. Его слова проникали в мое сознание с трудом, каждой цепкой лапкой дергая за мысли, норовя вырвать их с корнем, действительно, Причиняя боль... Я понял, что все мои надежды – это надежды котенка, принесенного к весело играющей речке на утопление.
Я посмотрел на Ю. Он все так же смотрел в упор на меня, ничего не говоря. В его взгляде я не мог прочитать ничего – не только того, что ожидал, но и чего-либо другого – ни боли, ни злости, ни раздражения, ни усмешки. Пустые глаза ветра в поле.


- Просто не могу, - внезапно, по слогам, произнес Ю. После резкого вдоха он продолжил, - Не могу наблюдать и видеть, что боишься, видеть, что бежишь, что не находишь места, а самому надеяться на свободу в оковах любви. А в оковах находят свободу?
Я пораженно уставился на него. Всего каких-то несколько минут, за которые мои барабанные перепонки чуть не лопнули от напряженной тишины. Он смеется надо мной, как джокер, меняя лица? Последний вопрос прозвучал так наивно, как будто его задавал ребенок, как будто он хотел узнать, круглая ли Земля…А я не знал ответа. Что для него свобода? То, что для меня – ночи у кровати, суровое мяуканье в темноте и крошащийся свет луны в окно? Или только я вынужден находить в этом свободу?
Ю поставил руки на холодную стену клуба, таким образом, чтобы я оказался между ними. У меня перехватило дыхание, как у маленького испуганного мальчика, и глоток надежды поступил в измученную голову.
- Ты веришь в свободу? В свободу без любви? Неужели ты…
Я не успел ни выдохнуть, ни закончить едкую фразу. Ю быстро наклонился ко мне и впился мне в губы.
- Я не желаю слышать эту чепуху, свобода существует, - произнес он, когда оторвался от меня.
Я снова уловил сарказм в его словах, и здравомыслие окончательно покинуло меня. Он сведет меня с ума своим поведением…
Я схожу с ума, подтвердил разум, уходя окончательно и вывешивая табличку: Аврал. Не беспокоить.
- Хватит. Если решил мучить, мучай до конца и уходи. Слышишь?!
Голос неожиданно сорвался на крик, который перекатился от стены к стене, обвил лампочку и огласил приговор. Я не смогу больше так.
Ю лишь снял руки со стены и скрестил их на груди.
- Что хватит? Тебе не нравится?
И он начал целовать меня в шею, медленно переходя от одного участка к другому, как будто кусая в артерии.
Звонкая пощечина во второй раз весело возвестила воздух о нашем присутствии.
- Уйди…Прошу…
Уже не крик, а жалкие обрубки ударов в груди.
Красный след на щеке Ю проявился и тотчас же исчез, как будто его и не было. Все мои действия так же канут в бездну и прикроются словом «люблю», как саваном.
- Шин! Ты говоришь, нет свободы?
Он снова молчалив и серьезен. Его бросает из стороны в сторону, как лодку во время бури.
- Нет, нет, нет, черт возьми! Чего ты добиваешься?! Чтобы я свихнулся?! Пожалуйста, вот он я, без единой здравой мысли, без сердца где-то там, внутри, без ветра в душе!! Доволен?! Уйди, Ю, уйди!!
Ударам удалось выбиться наружу, у меня начиналась противная, почти до слез, бабская истерика. Доволен, доволен, доволен?! Как три удара по крэшам и звенящий остаток звука. Прочь!
Меня бесит его спокойствие, почему он ничего не делает, почему?! Я не могу нормально рассуждать, в голове только обрывки, как будто быстро печатали по клавиатуре и оставили. А он спокоен и лишь искорки в глазах мелькают передо мной.
Резкое движение руками – его руки на моей талии. Еще одно движение – я прижат к стене, несмотря на сопротивление. И, наконец, еще один, контрольный, неистовый поцелуй, призванный высосать все удары из сердца. Я опустошен…
- Идиот, - с нежностью прозвучало рядом со мной. Я закрыл глаза, блаженная темнота окутала поверх, - ты все равно ничего не понял. Свобода есть. С тобой, слышишь, с тобой!
Нежное касание моей щеки, его рука гладит мои волосы. Кажется, еще секунда, и я позорно расплачусь. Не в силах что-то изменить, я прижался всем телом к Ю, пытаясь услышать ЕГО удары. Тихо…Бьется…
- Тихо, тихо, - он меня успокаивает, а из моих глаз все же бегут жаркими ручейками слезы, - Бедный. Глупый. Любимый.
Что?! Еще секунда, и меня сожгут слезы. Что?
- Как ты смеешь так больно? - по слогам, сквозь пелену слез и все еще прижавшись к нему, прошептал я, - Мучить…Ты добился этого.
- Нет, это ты добился своего, я не выдержал испытание. Просто друзья – это глупое начало игры. Как русская рулетка.
Прочь из моей головы, хотел привычно ударить я, но ничего не получилось. Ничего, даже мои мысли против меня. Я просто слышу: «Я тебя люблю»
- Ю, люблю, черт возьми! – последние слезы, еще одни всхлип, и я замираю у него на груди.
- Ты выиграл…