ToyZ [PG-13, multiple] Drama {Закончен}

Автор: Bizar’ёнок
Бета: Bizar’ёнок
Название: ToyZ.
Рейтинг: PG-13
Жанр: Drama, Angst, Deathfic
Размер: миди-макси
Пейринг: Clarens/Andreas, Clarens/Kristian, Clarens/Hannes, Clarens/Robert, Clarens/Romeo
Предупреждения: AU
От автора: Очередной плод бурной фантазии. Это будут пять мини-историй, связанных между собой хронологией событий и главным героем. Единственное, чего не знаю даже я, - это: какая это эпоха, какой год, какой город, потому что настолько всё смешалось в голове, что по этому поводу ничего конкретного сказать не могу.
Без плэйлиста эти истории не будут иметь того оттенка, который задумывался.
Дисклеймер: Никаких прав на CB не имею. Коммерческой выгоды из написания не извлекаю. Но Кларенс мой)
Права размещения и публикаций: только тут.
Статус: Закончен.

Разрешение на публикацию получено

Part 1. Deeper and deeper.

Playlist: Cinema Bizarre – Deeper and deeper.

Ночь отвоёвывала права у дня, превращая яркость солнечного света в пленяющий полумрак сумерек. Солнце скрывалось за зелёными верхушками каштанов в самом дальнем уголке парка. Заброшенная аллея казалась безжизненной. Здесь практически не слышалось пение птиц, редко можно было увидеть прогуливающихся.
На краю аллеи стояли двое. В напряжённом молчании они ждали. Андреас – привлекательный молодой человек с платиново-каштановыми волосами в серо-синем строгом костюме – вертел в руках цилиндр, смотря на противоположную сторону дороги. Ханнес – его друг и по совместительству – секундант, тяжело вздыхал, качая головой.
К ним подходили трое. При виде знакомого силуэта по телу Андреаса пробежала дрожь. Миловидный блондин, в серых глазах которого улавливался металлический холодок, легкими шагами, опираясь на трость, с привычной для Андреаса ухмылкой на лице подходил всё ближе. Кремового цвета костюм на нём в свете заходящего солнца казался огненным. Андреас сглотнул.
Приблизившись, блондин сказал:
-Извините, что заставили ждать,- в его голосе не было ничего, кроме холодного равнодушия.- Это – мой секундант,- он кивнул на стоящего рядом с ним молодого человека со слегка испуганными сине-зелёными глазами, нервно теребящего в руках лист каштана,- Кристиан. А это - Роберт,- ещё один представитель делегации кивнул.- Оружие предоставляет он,- Роберт открыл деревянную коробку, которую держал в руках. В ней лежали два револьвера.- Приступим?- блондин пристально посмотрел на Андреаса.
-Да.
Секунданты отсчитали 12 шагов между дуэлянтами. Андреас и его оппонент взяли оружие из коробки Роберта.
-Расходитесь,- сказал он. Противники посмотрели друг на друга. Один из них сегодня умрёт.
Проходя свои шесть шагов, Андреас вспоминал.
Кларенс… Одно это имя заставляло сердце биться чаще. Этот невысокий блондин с манящими серыми глазами, пленительным низким голосом, статный, строгий, неприступный и желанный, притягивал, запутывал в сети, не делая ничего. Ради короткого игривого взгляда из-под косой светлой чёлки Андреас был готов на многое.
Но вчера… Этот его секундант! Как он вообще посмел привести сюда этого блондинчика со смазливой мордашкой?! Андреаса это выводило. Вчера Кларенс, не стесняясь никого, словно забыв об Андреасе, флиртовал с ним, уехал с ним, и, как выяснилось, их несколько раз видели вместе. Для Андреаса это – больше, чем оскорбление. Не сказав ни слова, просто бросить его, растоптать все его чувства, унизить прилюдно.
Итог – дуэль.
На последнем шаге он сжал крепче револьвер. Андреас чувствовал на себе взгляд оппонента. Холодный, ехидный, заинтересованный. Он прекрасно понимал, что выстрелить – не так-то просто. Андреас повернулся. Кларенс улыбался, нагло глядя ему прямо в глаза. Рука Андреаса дрожала. Он понимал, насколько соперник захватил его мысли, насколько стал частью его жизни, но нанесённый удар ножом в спину заставлял вздрагивать снова и снова. Это непростительно. Андреас не позволял играть с собой. Никому. Никогда. Месть сейчас была главным. Но эта дуэль – первая в его жизни. Андреас поднял руку и прицелился. Злость пересиливала дрожь. Выстрел...
Андреас зажмурился, а перед глазами промелькнула другая картинка. Нежные губы невесомыми поцелуями собирают капельки пота со спины, ласковые руки гладят разгорячённую кожу, серые глаза, в которых разгорается огонь желания и нет того металлического оттенка. Страстный шёпот, тихие стоны, сладостные вскрики, тяжёлое дыхание и довольный взгляд. Наслаждение и удовольствие. Эти ночи были самыми прекрасными в жизни Андреаса. Каждая незабываема и полна приятных ощущений. Он любил, и, казалось, был любим. Но он ошибся.
Промах.
Кларенс не дрогнул при выстреле. Он мог даже проследить полёт пули мимо себя, прекрасно зная, что соперник не сможет убить, как бы того ни хотел. Теперь его очередь. Кларенс пристально смотрел на Андреаса. Испуганное лицо парня тешило самолюбие. Кларенс никогда не промахивался. И Андреас это прекрасно знал. Кларенс усмехнулся. Неужели мальчишка подумал, что он сжалится? Наивный.
Да, Кларенс был старше, опытней, жёстче и не признавал чувств. Андреас для него – очередное развлечение. Влюбился? Жаль. Но он сам виноват. Кларенс не признавался в любви, а уж тем более не клялся. Никому. Никогда. Андреас хотел отомстить? Пожалуйста.
Рука Кларенса не дрожала, ни один мускул на лице не показал, что ему хоть капельку неприятно то, что сейчас происходит. Наоборот, улыбка и блеск металла в глазах показывали, что ему всё нравится. Азарт – то, чего не хватало в последнее время Кларенсу. И вот он сполна получает дозу адреналина, которую так ждал, но не предполагал, что она появится настолько скоро.
Кларенс выпрямил руку и прицелился. Жать на курок не так-то сложно. Тем более, если противник сам этого хотел.
Доли секунды, за которые пуля пролетела 12 шагов, показались Андреасу вечностью. Острая жгучая боль от врезающегося в кожу горячего металла пронзила всё тело. Кларенс целился в сердце. Прямое попадание, и Андреас упал на аллею. Кровь окрашивала асфальт в насыщенно-красный цвет.
Очередная игрушка стала ненужной. Её выбросили и вскоре забудут.
Ханнес сорвался с места и подбежал к другу. Роберт медленно подошёл к телу.
Кларенс опустил револьвер.
-Убит,- сказал Роберт, не найдя пульса на запястье Андреаса.
Кларенс кивнул, а потом повернул голову в сторону наблюдавшего за всем этим Кристиана, который, поправив светлые волосы, посмотрел на дуэлянта взглядом, сочетавшим в себе удивление, испуг и тревогу.
-Любовь, как видишь, может убить. А ты не верил,- усмехнулся Кларенс.
Выбросив лист каштана, Крис дрожащей рукой забрал у него револьвер и, как секундант, вернул оружие законному владельцу.
Вдвоём они медленно удалялись из виду, не обращая внимания на ненавистный взгляд и гневный шёпот Ханнеса, прижимающего к себе тело Андреаса.

Part 2. It's over

Playlist: Dulce Pontes - Cançao Do Mar http://www.zaycev.net/pages/1390/139095.shtml

Ночь медленно вступала в свои права. На небе загорались первые звёзды, а свет луны становился всё ярче. От лёгкого ветра дрожала тёмная гладь воды на небольшом озере, отделявшимся от массивного, внушительных размеров двухэтажного особняка лишь узкой дорожкой, чтобы могла проехать карета. Деревья сада по обе стороны озера о чём-то тихо перешёптывались. Этот шелест и был единственным, кто заполнял тишину вокруг особняка, который при дневном свете был бежевым, а сейчас, с наступлением ночи, становился цвета тёмного красного дерева. Ни в одном из выходящих на сторону парадного входа окон не горел свет. Со стороны могло показаться, что особняк одинок, и в нём никого нет. Но это было бы ошибочным мнением.
У этого особняка была особая слава. Его ненавидели те, кто когда-то любил, и любили те, кто впоследствии будет ненавидеть. La villa «Le val d'amour». Особняк «Долина Любви». Красивое название, привлекавшее многих. Но это было лишь название, имя, данное кем-то в далёком прошлом, не имеющее ничего общего с настоящим.
А сейчас в доме, в прямоугольной вытянутой столовой за длинным столом, накрытым белой, кружевной по краям, скатертью, сидели двое молодых людей. Серебряные столовые приборы, что лежали по обе стороны от идеально белых тарелок старинного фарфора, бокалы, наполненные кроваво-красным вином из винограда лучшего урожая n-ого года, изысканные блюда, приготовленные личным поваром хозяина виллы – всё это говорило о знатности и особенности этих людей.
Но больше всего в этом вечере одного из них удивляло то, что за ужином он сидит не один, как обычно, а вместе с Ним. С тем, кого не хотел полюбить, но не смог избежать этого. И пусть он не показывает своих чувств, они не исчезают, не испаряются, не тают так просто, как хотелось бы. Кристиан, не решаясь оторвать взгляд от рассматривания вилки для десерта, пытался понять, почему Кларенс сегодня сидит напротив, не оставив его одного. Непослушная светлая чёлка лезла в глаза, но Крис под пристальным взглядом хозяина особняка боялся её поправить. И лишь тряхнул головой, от чего стало ещё хуже. Тёмные пряди волос растрепались по плечам, щекоча лицо. Кристиан чихнул, а Кларенс улыбнулся. Не сводя глаз с парня, он пальцем водил по краю бокала.
За то недолгое время, что Крис жил у Кларенса, он привык к тому, что хозяин особняка любил один засыпать, один просыпаться, поэтому всегда уходил из спальни гостя; любил один ужинать, никого не впускал в свою комнату, не давал составить компанию при прогулке по саду и в любой момент мог сорваться и уехать. Кристиан вообще не понимал, почему он до сих пор здесь. Предложение остаться на выходные затянулось на две недели. Крис думал, что это что-то значит, что Кларенс просто не решается в чём-то признаться. И, возможно, сегодня, даже сейчас он сделает шаг навстречу. Ведь не просто так он отказался от своего одиночества и находится здесь, рядом.
В серых глазах Кларенса отражался свет стоящих на столе свечей, придавая им особый блеск, таинственное сияние. Загадочная улыбка не покидала его лица. И никто бы не смог угадать, о чём он сейчас думает, что сделает в следующую минуту, каким будет конец вечера.
А Кристиан, теребя край скатерти, всё так же не отрывая взгляд от вилки, продолжал размышлять над происходящим. Сколько людей до него сидели за этим столом, на этом месте. На них он тоже так смотрел? И на Андреаса? При воспоминании об Андреасе Крис чуть вздрогнул. Перед глазами промелькнули картинки того вечера. Равнодушный Кларенс, растерянный Андреас, и два выстрела, один из которых отнял жизнь. Несколько секунд, решившие судьбу. Это было около месяца назад, но Кристиан прекрасно помнил, что было после дуэли. Кларенс повёз его к себе, а поведение его было таким, будто ничего не произошло. Сначала Криса это испугало, но, оказавшись в объятиях Кларенса, почувствовав его горячее дыхание на своей шее, совершенно забыл о произошедшем, даже про себя порадовался, что теперь ничто и никто не мешает им. Это было ещё одной настораживающей чертой Кларенса – он, словно гипнотизёр, заставлял забыть обо всём, погружаясь в созданный им мир, лишал мыслей, но пробуждал скрытые до сих пор чувства. Его внешняя холодность терялась в жаре желания, заставляя сгорать и пылать вместе с ним.
От мыслей Кристиана оторвали еле слышные шаги. Он не поднял головы, но сквозь спадавшую на глаза чёлку видел, как Кларенс направляется к нему. Это привело в замешательство. Зачем? Почему? Чего он хочет?
Кларенс медленно, с завораживающей улыбкой на лице шёл к противоположному концу стола, к гостю. Остановившись возле Кристиана, он аккуратно приподнял его лицо за подбородок, заставив посмотреть в глаза. Крис поднял испуганно-восхищённый взгляд на хозяина виллы. Видя своё отражение в металлически-серых глазах Кларенса, он улыбнулся уголком губ.
-Разве ты хочешь есть?- тихо спросил Кларенс. Крис помотал головой из стороны в сторону, не отрывая взгляда от пляшущих на дне серых глаз разгорающихся манящих огоньков желания.
Кларенс аккуратно взял его за руку и повёл за собой.
Совершенно не было даже позыва сопротивляться, сердце бешено колотилось, душа желала взлететь к самым небесам, и все мысли стёрлись. Осталось безудержное желание и восторг от происходящего.
Кристиан сотни раз поднимался по лестнице на второй этаж, покрытой сиреневым ковром с серебристым обрамлением и позолоченными перилами, разглядывал портреты на стене, затем шёл по коридору с висящими на стенах гобеленами и канделябрами, и заходил в свою спальню. Но в этот раз путь казался цветущей тропой, ведущей в рай, где слышались трели птиц, а вокруг порхали разноцветные бабочки. По инерции Кристиан остановился у знакомой тёмной деревянной двери с высеченными ромбами, но Кларенс вёл его дальше. Крис думал, что подпрыгнет от радости. Ведь скоро, через доли секунды он окажется в святая святых – спальне Кларенса.
Кларенс видел восторженную тревогу в глазах спутника и чувствовал волнующее ожидание через его дрожащую и слегка вспотевшую ладонь. И ему это нравилось. Этого он добивался. Если Кларенс чего-то хотел, обязательно свершал, иначе быть не могло.
Кристиан зажмурился, когда открылась дверь спальни. Он так часто думал, что эта дверь откроется перед ним, мечтал, представлял. И вот это стало реальностью. Комок от восторга и волнения, застрявший в горле, не давал вздохнуть полной грудью. Крис дышал часто и отрывисто. Кларенс пропустил его вперёд, слегка подтолкнув, и вошёл сам. Услышав хлопок закрывшейся двери, Кристиан резко открыл глаза. Разглядеть он мог мало что – было темно. Освещал комнату лишь тусклый свет луны сквозь задёрнутые шторы. Кларенс стоял позади, с улыбкой наблюдая, как оглядывается гость.
От прикосновения Кристиан вздрогнул, но тихий шёпот и нежный поцелуй в щёку успокоили. Медленно Кларенс снял пиджак с парня, а Крис так и не мог пошевелиться. Он словно врос в пол, ноги казались чугунными, а руки отказывались подчиняться хозяину. А Кларенс продолжал раздевать своего гостя. Отбросив рубашку в угол комнаты, оставляя лёгкие поцелуи на теле Кристиана, он аккуратно подталкивал его к кровати. Оказавшись на прохладных хлопковых простынях, Крис, наконец, вышел из оцепенения и дал волю всему, что в нём накопилось. Он отдался целиком и полностью власти Кларенса. Его поцелуи обжигали, касания рук будто оставляли ожоги на теле, в глазах горел огонь страсти. Крис таял в его сильных руках, дыхание сбивалось, воздуха не хватало. Всё происходило так быстро, но в то же время так медленно. Он успевал насладиться каждым движением, каждым прикосновением, но этого не хватало. А Кларенс играл и дразнил, с каждой секундой разжигая в нём огонь ещё сильнее. Кристиану хотелось больше и гораздо больше. И Кларенс не заставил себя ждать. Чувствуя его желание и готовность к чему-то новому и неизведанному, он перешёл от осады к наступлению. Крису казалось, что всё вокруг дымится и вот-вот их охватит пламя. Что сейчас они сгорят в этом страстном влечении. Что случится взрыв нереальный по своей силе и мощи. И он случился. Как извержение вулкана. По телу вместо крови лились потоки горячей лавы, воздух был отравлен жгучей страстью, и адское пекло вокруг. Панический восторг, страшное желание, убийственное наслаждение. Это была катастрофа. Но самая восхитительная катастрофа в жизни Кристиана. Крики и стоны жертв этого извержения, утопающих в горящем океане удовольствия, пронзали обожжённый воздух.
Когда огонь потух, вулкан успокоился, а воздух остыл, наступила эра тишины и спокойствия. Но в сознании ещё очень долго будут вспыхивать гейзеры воспоминаний.

Утро проникло в спальню вместе с первыми лучами солнца, один из которых нагло светил прямо в лицо Кристиана. Но это совершенно не раздражало, а вызывало блаженную улыбку. Крис потёр глаза, зевнул и приподнялся на локти. Оглядев комнату, он снова улыбнулся и откинулся на подушки, вспоминая прошедшую ночь. Полежав несколько минут, Кристиан сел на кровати и осмотрелся. Спальня Кларенса мало чем отличалась от какой-либо другой, но всё же было в ней нечто особенное. Невидимое, но явно ощущаемое. Незримое присутствие её хозяина волновало. Словно, даже находясь где-то, он видит, что здесь происходит. Кристиан мотнул головой, отгоняя странную мысль. Потянувшись и размяв пальцы, он только сейчас заметил лежащий на краю кровати белый костюм, новый, выглаженный, словно для особенного случая. В голове парня тут же образовался рой разнообразных мыслей: зачем? к чему? что бы это значило? Всё разрешил вошедший в комнату Кларенс.
-Ты слишком долго спал,- строго сказал он, подойдя к кровати и оперевшись на её спинку.
-А я намеревался услышать: «доброе утро»,- пробормотал Крис.
-Это не важно. Карета тебя уже ждёт, вещи погружены. Ты сегодня уезжаешь. А это,- Кларенс кивнул на костюм,- мой тебе прощальный подарок,- и снова эта очаровательная улыбка.- Собирайся,- сказав это, хозяин дома вышел.
Внутри Кристиана всё оборвалось. Душа, которая взлетела к небесам, с грохотом рухнула на землю. Сердце, бившееся радостно и часто, почти остановилось. Слёзы покатились из глаз, а из груди вырвался глухой протяжный стон. Сжав одеяло в кулаки, Крис лёг, не сдерживая плача. Он надеялся, что Кларенс услышит.
Кларенс слышал, но ничего не сделал. Ухмыльнувшись, он уходил от спальни.
Собравшись, Кристиан спускался по лестнице. На душе не оставалось ничего, кроме отвращения и ненависти ко всему, что он видел. Но маленькая доля надежды на то, что это страшный сон и сейчас всё закончится, оставалась. Но и ей суждено было исчезнуть, как только Крис вышел из особняка и увидел карету. Он всё-таки надел тот белый костюм, сам не понимая, зачем. Но белый был его любимым цветом, и от подарка отказаться не мог. Лакей открыл дверь кареты. Кристиан обернулся и посмотрел на особняк. Больше сюда он не вернётся, никогда. Эта вилла станет ненавистным местом, полным боли и страданий.
Кларенс не вышел, но наблюдал за всем из окна. Как Крис, вытерев катившуюся по слезе щеку, садился в карету, как она отъезжала, как скрылась из виду.
И снова игрушка выброшена. С ней надоело. Она стала скучной, а нужны были иные ощущения. Возможно, даже, Кларенс хотел скандала, но Кристиан был не из тех, кто закатывает сцены. Он был слишком нежен, слишком податлив, слишком мягок. Это стало неинтересно. И, как итог, всё закончилось.
-Как идут приготовления?- спросил Кларенс, подойдя к той комнате, где последние недели жил Кристиан.
-Прекрасно,- ответила горничная, поправляя подушки на кровати.
-Спасибо,- улыбнулся хозяин дома и направился на кухню.
Кристиан, сидя в карете, рассматривал мелькающий за окном пейзаж. Слёз уже не было, остались обида и ненависть. Все его мечты рассыпались. Всё, что он навоображал, так и осталось фантазией. Он решил, что происходящее вчера – начало чего большего. Но это было началом конца. Ниточка резко оборвалась, пустота охватила, жизнь казалась невыносимой.
Внезапная остановка кареты вырвала Криса из размышлений. А всё дело было в том, что надо было пропустить другую карету, так как слишком узкой для двух была дорожка. Крис прекрасно знал, что в этой стоне только один особняк, и направляться куда-то ещё та карета не может. Поэтому он и выглянул в окно, пытаясь разглядеть пассажира. А пассажир был столь же любопытен, как и Кристиан. Встретившись взглядами, оба кивнули друг другу в знак приветствия. Они прекрасно друг друга знали.
Когда карета Криса снова тронулась, он с силой стукнул кулаком по сидению. А потом рассмеялся. Рассмеялся самым противным и ехидным смехом, от чего кучер непонятливо пожал плечами и покрутил пальцем у виска. Следующего ждала та же участь, что и самого Кристиана. Только это и радовало. Не один он будет страдать так. Не один.
Кларенс стоял у парадного входа в ожидании. Когда подъехала карета, он улыбнулся выходящему из неё.
-Доброе утро, Роберт,- кивнул хозяин виллы.
-Доброе,- кивнул гость, и оба зашли в дом.

Part 3. My obsession

Playlist: The Cult - Painted on my heart

Ханнес стоял в гостиной знакомого особняка. Он не думал, что когда-нибудь вернётся сюда. Пришлось.
Небольшая комната с обоями кирпичного цвета с золотыми вензелями на них. В центре - два дивана друг напротив друга, обтянутые бардовой тканью с несколькими декоративными подушками на каждом, а между ними – невысокий стеклянный овальный столик. Пара кресел в тон диванам и небольшой сервант, используемый, как бар. Но главной достопримечательностью гостиной был резной мраморный камин с портретом хозяина виллы в полный рост над ним. Ханнес смотрел на человека на портрете, не отрываясь. Серые глаза с холодным металлическим оттенком из-под косой светлой чёлки властно смотрели сверху вниз, игривая усмешка, исказившая изящный рисунок алого рта, светлые прямые волосы обрамляли овал лица. В руках его – трость, ручку которой сжимали тонкие длинные пальцы. Ханнес прекрасно помнил эту трость, стоящую целое состояние. Сделанная на заказ из рога носорога с серебряной ручкой в виде головы тигра, с золотыми линиями и рубинами в качестве глаз. Ею восхищались. Но Ханнеса больше волновали руки, державшие эту трость. Сколько раз он ощущал на своём теле прикосновения подушечек пальцев этих рук, их ласки. А поцелуи сладких губ… Ханнес резко отвернулся от портрета, желая избавиться от воспоминаний. Но, повернувшись к двери, он наткнулся на насмешливый холодный взгляд не портретного – живого Кларенса.
-Дворецкий сказал, ты давно меня ждёшь,- мелодично произнёс хозяин особняка, проходя в гостиную и садясь на диван.- Ну, что ж, слушаю тебя,- он закинул ногу на ногу, удобно устроившись на месте.
-Где Роберт?
-А я думал, ты мной пришёл интересоваться,- наигранно расстроено вздохнул Кларенс, подняв разочарованный взгляд к потолку.- В комнате, меня ждёт. А что?- с интересом спросил он.
-Отпусти его,- строго сказал Ханнес.
-Я его и не держу,- рассмеялся Кларенс.- Пусть идёт.
-Ты прекрасно понимаешь, о чём я!
-Ханнес, дорогой,- остановил его сидящий на диване,- твою слабость к блондинам я давно заметил,- Кларенс усмехнулся.- Ты пришёл сказать, какой я жестокий и чёрствый?- он пристально посмотрел в глаза гостя.
-Я пришёл спасти его.
-Спасти?- смех Кларенса прокатился по гостиной.- От чего? Или кого?
-От тебя!- вспылил Ханнес.- Ты и его жизнь разрушишь! Как разрушал жизни до него! Андреас, Кристиан…
-Себя забыл,- ухмыльнулся Кларенс. Ханнес, опустив голову сел на диван напротив владельца виллы.- Андреас,- задумался Кларенс.- Я его на дуэль не вызывал и совершенно не виноват, что он промахнулся. Тебе, наверно, так жаль, что он не попал, да? Понимаю,- он откровенно издевался, говоря насмешливым тоном.- Он был тебе другом. А может,- спохватился блондин,- больше, чем другом? Прости,- Кларенс сделал жалостливый вид, а потом усмехнулся, ведь он прекрасно тогда знал об отношениях Ханнеса и Андреаса.- Я не знал,- он врал, не краснея, не сбиваясь и не задумываясь.- Но так вышло. Дуэль есть дуэль,- Ханнес ненавистно смотрел на него, пытаясь сдержать порыв ударить.- Кристиан,- продолжил Кларенс всё тем же равнодушным тоном,- милый, мягкий, добрый, очаровательный ребёнок, верящий в чудеса и любовь с первого взгляда. Наивный,- протянул он, облокотившись на спинку дивана и подперев голову рукой.- Воспитан в лучших традициях аристократов, вежливый, учтивый, скромный и стеснительный. Мечта. Но не моя,- развёл руками Кларенс.- В жизни случаются разочарования, что ж поделать,- блондин говорил обо всём этом, как о само собой разумеющемся, что с каждым словом всё больше выводило Ханнеса из себя, и он, сжав кулаки, старался не взорваться.- А Роберт,- гость насторожился,- меня радует,- улыбнулся Кларенс.
-Пока радует!- вскрикнул Ханнес, вскакивая с места.- И он тебе надоест! Как все!
-Ханнес, не кричи,- спокойно сказал Кларенс,- и сядь. Ты в гостях, не забывай,- напомнил хозяин особняка.
-Ты отвратителен!
-Разве?- Ханнеса раздражал этот отрешённый вид и спокойствие. Блондину будто было всё равно то, что здесь происходит.
Кларенс встал с дивана, обошёл столик и сел рядом с гостем.
-Я отвратителен?- ещё раз спросил он.- Ханнес, твоя ревность меня смешит,- гость вздрогнул.
-Ты воплощение зла,- прошептал брюнет, не двигаясь с места, в то время как лицо Кларенса становилось ближе и ближе.
-Нет, я – воплощение наслаждения,- сладкий, ласкающий слух голос, взгляд, выражающий желание, рука, медленно двигающаяся от колена к бедру.- Разве ты не помнишь?- шептал Кларенс.- Забыл?
Отрывистое дыхание Ханнеса, его чёрные волосы с красными прядями, спутанные от частого мотания головой из стороны в сторону, будто он старался выбросить все воспоминания из головы, ненавистный, но восторженный взгляд изумрудных глаз, дрожащие руки, и невозможность двинуться с места привлекали Кларенса. И его ни капли не волновали то, что в спальне ждёт Роберт, или возможность того, что он может зайти в гостиную.
Ханнес не понимал, какими чарами владеет Кларенс и как он заставляет подчиняться, но это был неоспоримый факт. Нарастающее желание и предвкушение удовольствия – всё, что сейчас чувствовал гость. И как бы не хотел вырваться из паутины, не выходило. Он запутывался в ней ещё больше.
Губы Кларенса осторожно коснулись губ Ханнеса. Гость зажмурился. А перед глазами всплыли картинки их с Кларенсом ночей, а потом – кровь на асфальте, бездыханное тело Андреаса, стеклянные, словно кукольные глаза.
-Нет!- этот крик пронзил напряжённую тишину гостиной. Ханнес резко поднялся, оттолкнув Кларенса, и выбежал из комнаты.
Ханнес бежал от всего, от прошлого, от Кларенса, из этого проклятого места. Оказавшись на свежем воздухе, он глубоко вдохнул и, успокоившись, направился к карете. Зря он пришёл. Ханнес хотел хоть как-то повлиять на Кларенса, но попытка с самого начала не имела смысла.
Или Кларенс прав и его привела ревность? Недовольство тем, что он – бывший, что выбор остановился не на нём? Расставшись с блондином, Ханнес стал встречаться с Андреасом. Скорее, чтобы дать понять Кларенсу, что тот потерял. Не помогло. Кларенс не проникся этой местью, но не обошёл вниманием Андреаса. Это раздражало Ханнеса. Он прекрасно знал, что Андреас не сможет устоять. Так и случилось. Ханнес проиграл. И забыть это не в силах.
Кларенс подошёл к серванту, достал бутылку дорогого коньяка и, ухмыльнувшись, налил немного в бокал.
-Что-то случилось?- спросил вошедший Роберт.- Я слышал крик.
-Ничего страшного,- ответил Кларенс, отпивая из бокала огненную жидкость.
-Я заждался,- недвусмысленно улыбнулся Роберт.
-Непростительно для меня,- игривая усмешка коснулась губ владельца особняка.- Как же я могу загладить свою вину?- он поставил бокал на сервант и медленно подошёл к парню.
-Знаю один способ,- Роберт притянул Кларенса к себе за галстук и поцеловал.

Part 4 Crashing & Burning

Playlist: Nightmare – Alumina

Всю ту неделю, что Роберт был в отъезде, он мечтал лишь об одном: увидеть Кларенса. И вот через несколько метров эта мечта становилась реальностью. Не успела карета остановиться, а Роберт уже открыл дверь, ставя ногу на ступеньку, чтобы спрыгнуть. В пару шагов он преодолел расстояние между дорожкой и парадной дверью. Дворецкого пришлось ждать, а ждать не хотелось. Роберт нервничал, волновался, и эти, на самом деле, секунды, казались часами. Едва дверь приоткрылась, парень, пропустив мимо ушей привычное: «Здравствуйте, господин Роберт», подбегая к лестнице, бросил:
-Да, да! Здравствуй, давно не виделись!- и при этом его мало волновало, он чуть не сбил дворецкого с ног. Роберт слишком долго ждал, чтобы теперь следовать приличиям.
Лестница не казалась препятствием. Перешагивая через ступеньку, он быстро поднялся на второй этаж. По коридору, Роберт скорее не бежал, а летел. Улыбка на лице, светящиеся глаза, исчезнувшая скованность, во власти которой он был последний час. Он не привык показывать своего восторга или же недовольства. А сейчас, когда никто не видит, он мог быть самим собой, не стесняясь. Подбегая к знакомой двери в спальню Кларенса, Роберт слегка замедлил шаг, он не хотел ворваться туда. С достоинством войти и показать, что не так уж и скучал, посмотреть, что сделает сам хозяин особняка. Парень слишком часто во время отъезда представлял эту сцену.
Протягивая руку к ручке двери, Роберт представлял, как сейчас сбудутся все его фантазии. От этих мыслей перехватывало дыхание. Сильные руки гладят спину, подушечки пальцев пробегают по позвоночнику, вызывая сладкую дрожь во всём теле, металлически-серые глаза горят от нарастающего возбуждения, нежные губы целуют шею, спускаясь всё ниже и ниже, тихие восхищённые стоны стайками разлетаются по комнате, слабый шёпот, непонятные, но нужные слова, ласки, поцелуи, наслаждение…
Открыв дверь, Роберт понял, всё, что он представлял, происходит наяву. Но не с ним. А с ней. Это по её гладкой спине сейчас скользят руки Кларенса, её шею целуют его губы, ей на ухо шепчет что-то его нежный голос. Это она сейчас томно вздыхает от его плавных движений, его ласки заставляют её тело выгибаться навстречу наслаждению.
Вот так падают с небес на землю.
Это была бы банальная картина простой измены, если бы не Кларенс. Он не мог просто так попасться. Он этого хотел. Кларенс заметил Роберта в дверях. Блеск металла в его глазах ослепил глаза парня. Ехидная усмешка на губах, демонстративный поцелуй шеи девушки, руки, спускающиеся к её бёдрам, и её восторженный стон, срывающийся на крик. Это зрелище будто было заказано специально для Роберта. Казалось, Кларенс точно рассчитал время, когда появится гость.
Так противно Роберту ещё никогда не было. Он вышел, не закрывая дверь.
Направляясь к своей спальне, в которой до него жил Андреас, потом Кристиан, спальне, стены которой пропитаны болью страданий и унижений, Роберт не мог ни о чём думать. Отвращение стало главным среди всей смеси чувств, что он испытывал. Не было ни слёз, ни криков, ни желания устроить сцену. Войдя в спальню, он прислонился спиной к закрытой двери. Роберт огляделся и вдруг остро почувствовал запах витавшей в комнате ненависти. В его глазах промелькнул огонёк злости, намеревающийся разгореться. Захотелось крушить, ломать, рвать, разбивать… И он не стал себе отказывать в этом удовольствии.
Летящий в стеклянный сервант стул, осколки, рассыпающиеся во все стороны и приятно блестящие в свете заходящего солнца, вазы, фарфоровые сувениры, разбивающиеся о пол, какой-то кувшин, с силой ударившийся о стену, тумбочка с зеркалом, сорванная с балдахина над кроватью ткань, разлетающиеся во все стороны подушки, одеяло, рваная простынь, резанная одним из осколков перина, ещё один стул, вылетевший на балкон, разбив при этом витражную дверь.
Сколько времени прошло, Роберт не знал. Устав, он вышел на балкон, перешагнув через валяющийся стул, глубоко вдохнул свежий вечерний воздух и медленно выдохнул, стараясь привести пульс в норму. На столике сбоку стояла бутылка виски, которую они с Кларенсом так и не открыли в ночь перед отъездом Роберта и пара бокалов. Взяв бутылку, он пнул столик. Глухой стук и звон разбившейся посуды. Уже привычно. Роберт подошёл к краю балкона, открыл бутылку и сделал несколько глотков. Поставив её на перила, опёрся на них сам и посмотрел сначала на ладони, изрезанные осколками, а потом на озеро в саду. Тихо, спокойно, приятно.
-Что за война тут была?- послышался за спиной знакомый голос. Роберт не обернулся.
Кларенс, осторожно переступая босыми ногами через обломки и осколки, подходил к балкону. С интересом оглядев проём, где раньше была красивая цвета весеннего неба витражная дверь, он перепрыгнул стул и усмехнулся.
-Да,- протянул хозяин виллы,- задал ты задачку горничным,- снова посмотрел на погром в комнате и лёг на софу, обтянутую золотистой тканью с вышитыми кремовыми цветами.
Роберт бросил мимолётный взгляд на Кларенса. Расстегнутая белая рубашка, тёмные брюки, довольная улыбка, сощурившиеся от света солнца глаза, руки за головой. Столь желанный и ненавистный. Роберт снова переключил взгляд на озеро.
-За что?- тихо спросил парень.
-Что «за что»?- спокойно ответил Кларенс.
-Она же не единственная, так?
-Роберт, ты собираешься задавать вопросы, на которые изначально знаешь ответы,- говорил хозяин виллы.- Тогда к чему это сотрясание воздуха?
Кларенс был прав. Роберт прекрасно понимал, какие ответы будут иметь задаваемые им вопросы. Он думал, что любой человек может измениться, пытался найти причину такого поведения Кларенса, верил в лучшее, хотя и не был таким наивным, как Кристиан и таким впечатлительным, как Андреас. Но никаких объяснений таким поступкам Кларенса не находил.
Кларенс, вдоволь налюбовавшись небом, встал с софы и стал рядом с Робертом, пристально его рассматривая.
-И что дальше?- равнодушно спросил он.- Погром, ненависть, отвращение… Расскажи, что происходит потом, когда вы уходите.
Роберт не сдержался. Этот тон, насмешливый взгляд, неприкрытый интерес к страданиям тех, кто был унижен. Ни в какие рамки! Резко развернувшись, он ударил Кларенса, что было сил. Роберт сам от себя такого не ожидал и сначала даже испугался, но быстро успокоился. Стало легче.
Тихий смех, горящие азартом глаза, вытирающая кровь с разбитой губы рука. Кларенс смотрел на удивлённого Роберта:
-А я в тебе не ошибся!- усмехнулся он.- Никто на это решался. Ударь ещё. Тебе же хочется! Верно?- Кларенс улыбался, готов был рассмеяться в голос. Это раздражало ещё больше.- Ну же, Роберт, ударь.
-Что?
-Бей!- вскрикнул Кларенс, продолжая смеяться.
-Ты сумасшедший…
-Бей,- схватив за ворот рубашки парня, прошептал хозяин особняка.- Хочешь же, я вижу. Что держит? Любовь? Но ненависть сильнее! Разве нет?
Роберт оттолкнул Кларенса и в ужасе сделал шаг назад. Яростные серые глаза, без тени металлического блеска, выжидающий взгляд, сжатые кулаки, напряжённость.
-Не можешь,- вздохнул Кларенс.- Жаль. Значит, всё-таки я тебя переоценил,- он расслабился и облокотился на перила балкона, смотря на розовеющую линию горизонта.
-Какой ты настоящий?
-Если бы ты, действительно, любил, понял бы.
-Они правы: тебя можно только ненавидеть.
-Невозможно ненавидеть, если не любил. И ваша так называемая «ненависть» лишь игра.
-Я ухожу.
-Не держал, не держу и держать не собираюсь.
Роберт молча вышел с балкона, ещё раз оглядел комнату, вздохнул и ушёл. Кларенс вытер алую струйку крови с подбородка. Потом с силой столкнул бутылку виски с перил.
-Господин Кларенс,- послышался нерешительный голос дворецкого через некоторое время.
-Если ты по поводу отъезда Роберта, сделай всё, как он сказал. А здесь уберите,- чётко ответил хозяин виллы, не оборачиваясь.
-Да, конечно,- в знак вежливости кивнул слуга и удалился.
-Ну, что ж,- прошептал Кларенс,- снова скука.

Part 5. Je ne regrette rien

Playlist: Vanessa Mae - Tango de los exilados

Кларенс сидел за одним из столиков популярного в городе кафе. Руки его сжимали салфетку, а из чашки только что принесённого кофе поднимался тонкий дымок. Серые глаза неотрывно следили за действом на сцене. Ни металлического блеска, ни холода, ни равнодушия в них. Горящие азартным блеском, заинтересованностью, восхищением. Такие глаза кто-либо мог увидеть у Кларенса только здесь. Здесь танцевали танго – любимый и восхваляемый Кларенсом танец. Что его в нём привлекло? Страсть, дерзость, резкость, ревность, ненависть, любовь, нежность – вся эта смесь чувств, вызывала бурю эмоций и заставила забыться. Кларенс и сам любил танцевать танго. Казалось, никто не любил этот танец так же, как он.
Продолжая наблюдать за парой на сцене, за контрастом красного открытого платья партнёрши и черного костюма партнёра, за бардовой розой, лежащей на паркете, Кларенс про себя усмехнулся. Андреас не умел танцевать. Очень хотел научиться, но это – не его стезя. А пел божественно. Это первое, почему он привлёк Кларенса. Не потому, что захватывало соперничество с Ханнесом. Нет. Впечатлительный, темпераментный, нахальный, дерзкий мальчишка – вот, что притягивало Кларенса. Высокая самооценка и невероятные амбиции, тяга к славе и готовность сделать всё, чтобы быть замеченным. Его вспыльчивость, игривый взгляд, плавные движения и огромный скрытый потенциал не могли остаться незамеченными Кларенсом. Этот экземпляр стал достойным коллекции. Он приносил в жизнь Кларенса массу эмоций. Наблюдая за Андреасом, он получал заряд энергии, тихо смеялся над его полными гнева и недовольства речами, если вдруг кто-то обнаруживал недостатки «великого таланта», наслаждался его шёпотом ночью и пением днём…
А Кристиан прекрасно танцевал. На одном из светских приёмов Кларенс заметил молодого человека с прекрасными нежными зелёно-голубыми глазами. Он неотрывно следил за каждым его движением, заставляя лицо Криса пылать смущённым румянцем. Кларенс восхищался плавностью и точностью его движений в танце. Наивность во взгляде, неловкость от смущения, тихий от стеснения голос, боязнь сказать или сделать что-то не так, но при этом озорной огонёк в глазах, жажда нового, мольба об избавлении от обыденной жизни аристократа. Кларенс не мог отказать этим мольбам. Ведь это детское очарование и скромность привлекали. Да, что там привлекали?! Возбуждали! Возбуждали гораздо больше дерзости и наигранной стервозности Андреаса.
Кларенс предполагал, что Андреас резко отреагирует на происходящее, и не думал, что всё зайдёт настолько далеко. Решение о дуэли было неожиданным, но радостным для Кларенса. Вот чего он ждал – адреналин, взрыв эмоций. Естественно, за брошенной перчаткой последовала ехидная улыбка и кивок в знак согласия. Кларенс не считал себя виноватым. Он никого не толкал на принятие таких решений. Он лишь выстрелил по правилам дуэли.
Но того адреналина хватило ненадолго. Нужна была очередная доза.
Всю свою жизнь человек либо страдает, либо приносит страдания другим, либо наблюдает за этими страданиями. Кларенсу удавалось делать всё одновременно. Он приносил страдания другим, наблюдал за этим и страдал сам. Страдал от того, что не может страдать так же. Возможно, и не подозревал об этой участи. Кларенс всегда думал, что от каждого яда есть противоядие. И он ждал ту личность, которая сломит его. Но её не нашлось. Хотя…
Роберт. В нём был стержень. Он не был похож ни на кого. Кларенс узнавал себя в Роберте. Жёсткий, серьёзный, привлекательный, неприступный. Его внимания сложно было добиться. И Кларенса это захватило. Он любил головоломки. Роберт стал одной из них. Привлечь, завоевать, удержать. Всё оказалось не так-то просто. Но когда всё свершилось по желанию Кларенса, стало ещё сложней и интересней. Да Роберт поддался, но он не сдался. Не было поднятия белого флага, как в других случаях. Две сильные личности сошлись в негласном поединке. И Кларенс был в восторге. Так же, как он мог поставить в неловкую и неприятную ситуацию Роберта, так и Роберт мог придумать интересные обстоятельства для Кларенса. И они могли бы стать прекрасной парой. Но Роберт ушёл. И в этом, возможно, был прав, оставив сильного ненавидеть свою силу, выть от невозможности проиграть. Нет, Кларенс не жалел, но нотки грусти проскакивали в размышлениях о Роберте.
Танец продолжался. Кларенс оглядел зал. За одним из столиков он заметил молодого человека. На столике лежала алая роза. Возможно, парень ждал кого-то. Но, судя по нерадостному и невдохновлённому виду, не дождался. Бокал красного вина остался нетронутым, а молодой человек смотрел в одну точку где-то на стене. Длинные чёрные волосы, строгий тёмно-синий костюм, рубашка нежно-голубого цвета, задумчивый и расстроенный вид. Единственное, Кларенс не мог видеть выражение глаз. А глаза всегда очень интересовали Кларенса. Они – зеркало души, они не врут…
Глаза Ханнеса всегда нравились Кларенсу. В них можно было прочесть всё: чего их обладатель хочет, чего ждёт. Кларенс не смог сдержать улыбку. Ханнес… Ревностный защитник невинных душ. Спаситель ещё до конца не испорченных блондинов. Сколько ещё прозвищ можно было придумать? А сам-то он тоже попался в ловушку, как и все они. Тем более он заметил Кларенса первым, и сам пытался привлечь его внимание. Но Ханнес был одержимым собственником, и вскоре надоел Кларенсу, который ненавидел ограничения и правила. Тяжело быть отвергнутым, и Ханнес не смог с этим смириться, что только забавляло Кларенса. То остервенение, с которым Ханнес пытался его вернуть, веселило, его ревность смешила. И Кларенс с улыбкой за всем этим наблюдал.
Он снова посмотрел на тот столик. Парень от скуки изучал всех присутствовавших. Кларенс ухмыльнулся. Эффектный поворот головы, чёлка, небрежно спавшая на лоб, лёгкое движение, чтобы поправить её и приятная приветливая улыбка. Птичка заинтересовалась клеткой. Привлекательной, манящей, дорогой. Пристальный взгляд серых глаз с гипнотизирующим металлическим блеском, завораживающие движения рук. Соблазн велик. Кларенс не знал ни его имени, ни привычек, ничего, но мог утвердить, что уйдут они вместе.
И есть много свидетелей тому, что в тот вечер невысокий статный блондин в белом костюме с тростью с ручкой в виде головы тигра, и брюнет с глазами цвета ясного неба вдвоём вышли из кафе.
А кем станет этот парень? Очередным или последним? Никто ответить не сможет.
Вся жизнь Кларенса, как танго - страсть, страдания, любовь, ненависть. По замкнутому кругу. Всё взаимосвязано. И пока не закончится жизнь Кларенса, не закончится и танец.

The end.